Без кейворда
1. Первая победа красвоенлетов в воздухе
Красному Воздушному Флоту молодой Советской Республики из 1000 самолетов, имевшихся в старой русской армии, в наследство досталось 266 исправных, находившихся в строю, 56 — в ремонте и 169 — на заводских складах и в авиапарках. В течение двух месяцев после Октября было вновь сформировано шесть авиаотрядов по 12 самолетов в каждом. В дальнейшем исходя из потребностей Рабоче-Крестьянской Красной Армии количество подразделений постоянно росло, и к осени 1918 года в боевых действиях участвовало уже 25 авиационных отрядов.
По имеющимся сведениям, красвоенлеты (так назывались тогда советские военные летчики) с февраля 1918 года и до конца года провели 9, а в 1919 году — 32 воздушных боя. Из-за общей малочисленности самолетного парка истребителям приходилось выполнять не свойственные им функции: летать на разведку, корректировку, бомбардировку, фотографирование, связь, чем и объясняется малое количество проведенных ими воздушных боев. Однако приобретенный ими в то время опыт трудно переоценить. Именно тогда зародились славные традиции советских истребителей, передававшиеся впоследствии, как эстафета, от поколения к поколению.
В 1939 году бывший командир авиагруппы кавалер двух орденов Красного Знамени И. Воедило писал: «То, что стало теперь достоянием каждого советского летчика, в годы гражданской воины при очень плохой материальной части было возможно как проявление огромного мужества и энтузиазма. Летали на «гробах». До того залетывали самолет, что полотно вздувалось, расклеивались лонжероны, сдавали моторы из-за плохого горючего. Вынужденные посадки были частым явлением. Однако мы не только ходили на разведку, но и выдерживали воздушные бои с прекрасно оснащенным и превосходившим нас по численности противником и били его». (В период гражданской войны интервенты и белогвардейцы имели 700 самолетов.)
Всего красные истребители провели в гражданской войне 144 воздушных боя и сбили в них 21 самолет противника.
Первый воздушный бой состоялся под Свияжском осенью 1918 года. В то время авиация противника активизировала свои действия. Самолеты-разведчики безнаказанно летали над расположением войск 2, 3 и 5-й армий. Начальник авиации Восточного фронта А. Шиуков телеграфировал командирам авиаотрядов этих армий, чтобы приняли срочные меры по воспрещению разведывательных полетов.
7 октября красвоенлет Батурин и летнаб Рухин из авиаотряда 5-й армии, возвращаясь на «сопвиче» из разведки, заметили вражеский самолет, и летчик решил навязать ему бой. Спикировав со стороны солнца, он вышел под хвост противника в 10–15 метрах, открыл огонь и заставил его повернуть на свою территорию. А через несколько дней в воздушном бою был сбит неприятельский разведчик. Первую победу в рядах Красного Воздушного Флота одержал летчик Феоктист Граб. Летал он на старом «фармане» вместе с наблюдателем Шульцем. После этого активность вражеской авиации резко снизилась.
2. На защите Астрахани
Решая задачи прикрытия войск и. обеспечения разведчиков и бомбардировщиков в 1918–1919 годах, истребители получили первый опыт организации противовоздушной обороны крупных административных и промышленных центров: Петрограда, Царицына, Баку, Казани, Астрахани. При обороне Петрограда, например, истребители во взаимодействии с зенитной артиллерией сбили 4 вражеских самолета.
Весной 1919 года в состав 11-й армии, оборонявшей Астрахань, входил отряд из двух самолетов — «Ньюпор-XVII» и «Сопвич». Поскольку линия фронта проходила на удалении 100–150 километров от города, 221-й авиаотряд белогвардейцев и англичан, базировавшийся на аэродроме у Порт-Петровска, использовал промежуточный аэродром (подскока) на острове Чечень. Самолеты «Хэвиленд» имели скорость до 200 км/ч и были вооружены двумя пулеметами. Противник довольно часто совершал налеты на Астрахань. Справиться с ними двум советским экипажам было не под силу.
Член Реввоенсовета 11-й армии С. М. Киров запросил помощи у Москвы. Вскоре в Астрахань по железной дороге прибыли два самолета-истребителя — «Спад-ХII» и «Ньюпор-ХХIII». По скорости и боевым возможностям они уступали английским, но красвоенлеты Анатолий Коротков и Даниил Щекин заверили, что воевать на них можно.
Противник появлялся над городом не по расписанию, поэтому пришлось организовать оповещение с дальних рубежей. Командир отряда И. Фокин установил ежедневное дежурство на аэродроме. В ПВО города вошли также 76-мм пушки и посты воздушного наблюдения, которые оповещали о появлении противника цветными сигнальными ракетами. Воздушная тревога в городе объявлялась двумя выстрелами из пушки, находившейся в городской крепости.
16 июня 1919 года в 10 часов утра посты обнаружили самолеты врага. Прогремели выстрелы крепостной пушки. Дежурившие на аэродроме А. Коротков, Д. Щекин и Н. Лапса в соответствии с разработанным планом запустили моторы и взлетели. В воздухе тройка разошлась: Лапса взял курс в зону ожидания над железнодорожной станцией, а Коротков в паре со Щекиным полетел на юго-запад навстречу противнику.
Летчики вскоре заметили выше себя четыре двухместных «хэвиленда», летевших в боевом порядке «клин». Обстановка позволяла подойти к ним незамеченными. Коротков и Щекин скрытно сблизились с противником, но огонь открыли рано, цель поразить не удалось.
Неприятельские самолеты сомкнули строй и продолжали полет к железнодорожной станции. Не доходя до нее, «хэвиленды» начали перестраиваться для поочередного бомбометания. Надо было во что бы то ни стало предотвратить их удар. Коротков стал набирать высоту для повторной атаки, а Щекин сбоку со стороны солнца пошел на сближение с самолетом, завершавшим разворот. Когда до противника осталось метров восемьдесят, летчик, не обращая внимания на огонь, открытый наблюдателем «хэвиленда», выпустил длинную пулеметную очередь. С поврежденным мотором английский самолет начал снижаться.
В этот момент на своем «ньюпоре» подоспел Н. Лапса. Силы сравнялись. Противник отказался от бомбометания и повернул к Волге. Летчик подбитого «хэвиленда» сумел у земли вывести машину и попытался пристроиться к своим. Наши истребители пошли вдогон. Тогда противник побросал бомбы в реку и на максимальной скорости оторвался от преследователя. Поврежденный же самолет совершил вынужденную посадку. Английские летчики подожгли аэроплан, но сами попали в плен.
6 мая 1919 года красвоенлет Пентко в ходе разведывательного полета, несмотря на сильный обстрел артиллерией и ружейным огнем, смело вступил в бой с неприятельским самолетом и, благодаря исключительному мужеству и хладнокровию, сбил его. Пентко неоднократно поднимался навстречу вражеским самолетам, показывая пример неустрашимости своим коллегам, и обращал противника в бегство. Так отмечалось в приказе № 1362 от 12 октября 1920 года по 6-й армии по поводу награждения героя орденом Красного Знамени.
3. Аэростат против истребителя
Результативная атака истребителем аэростата, как было видно из донесения красвоенлета Каминского, относилась к приемам особой сложности. От летчика требовались пилотажное мастерство, тактический расчет и меткая стрельба с применением специального оружия. 1919 год дал несколько примеров уникального боя между истребителем и экипажем аэростата. Каминский показал, как надо уничтожать аэростат, а красные воздухоплаватели — как защищать его от воздушных атак.
Во время белогвардейского наступления на Петроград энскому воздухоотряду пришлось выдержать в течение октября пять воздушных боев. 16 октября был поднят аэростат с наблюдателем Кальо и военкомом отряда Аккерманом. Минут через пятнадцать воздухоплаватели заметили три самолета противника, о чем сообщили на лебедку — наземному расчету. Аэростат был снижен до высоты 200 метров, но вражеские самолеты не отказались от нападения и стали поочередно переходить в атаку, сбрасывая бомбы на снижении. Перекрестные заходы происходили под обстрелом снизу из пулеметов и винтовок, а также из корзины (наблюдателем из пулемета). Видимо, кабины самолетов были бронированы, так как, несмотря на прямые попадания, экипажи остались неуязвимыми. Сбросив каждый по три бомбы и выпустив все патроны, нападавшие ретировались. Аэростат получил 57 пробоин, но человеческих жертв удалось избежать.
30 октября 1919 года аэростат поднялся с инструктором Конокотиным на высоту 450 метров. Истребитель противника был замечен на сближении со стороны солнца. Ответный огонь из корзины не позволил ему подойти на «убойную» дистанцию. Выпустив, очевидно, все пули, самолет набрал высоту и стал сбрасывать бомбы. Из трех бомб одна пробила оболочку аэростата, который из-за потери газа стал медленно снижаться. Истребитель продолжал кружиться над ним, стремясь занять выгодную позицию для сброса еще одной бомбы. Воздухоплаватель Конокотин, выбрав момент, когда крен самолета стал настолько велик, что открылась большая для прицеливания площадь, пулеметным огнем поразил цель. Летчик сразу повернул дымящий аппарат к заливу, однако отлетев версты три-четыре, упал в море около Красной Горки, где и затонул. Приказом по ВФКА № 7 от 13 мая 1920 года инструктор-воздухоплаватель Конокотин Виктор Петрович был награжден орденом Красного Знамени.
Опытные воздушные бойцы, прошедшие школу первой мировой войны в рядах русской авиации и по зову сердца оказавшиеся в Красном Воздушном Флоте, слыли универсалами. Одинаково успешно они участвовали в воздушных боях, вели воздушную разведку и бомбили вражеские позиции. «Рыцарем многих качеств» называли красвоенлета Ивана Иосифовича Петрожицкого, сбившего два германских самолета еще в боях первой мировой войны.
В декабре 1916 года прапорщик Петрожицкий на своем «вуазене» вступил в бой с шестью немецкими аэропланами. Два из них летели впереди в колонне, а четверка — сзади ромбом. Маскируясь под фон местности, Петрожицкий внезапно атаковал пару. «Вуазен» вклинился между двумя «бранденбургами», энергично развернулся на 180° со скольжением и оказался под одним из них. В таком положении ответный огонь противника исключался. Наблюдатель Бардош длинной очередью из пулемета ранил второго члена экипажа «бранденбурга» и пробил бензиновый бак. Подбитый самолет сел на нашей территории. Его экипаж был взят в плен.
В Красном Воздушном Флоте Иван Иосифович был заместителем начальника авиации Южного фронта. Но, несмотря на занимаемый им высокий пост, регулярно вылетал на боевые задания. В воздухе он неоднократно встречался с истребителями противника, но ни разу его старенький «вуазен» не был сбит. Летчик и наблюдатель умело применяли разработанную советскими авиаторами тактику боя двухместного самолета с одноместным истребителем, основные правила которой сводились к следующему: никогда не следует обращаться в бегство, если даже тыл аппарата не защищен; если противник атакует сверху, снижаться нельзя, зигзагообразный полет по горизонту — лучшая защита; когда противник атакует снизу, лучше применить круг, обстреливая его сверху (оборона на месте); не допускать неприятеля под хвост, для чего делать быстрые вертикальные повороты, скольжение, крутую спираль или даже штопор в два-три витка; огонь из пулемета вести короткими очередями (5–10 патронов), беспрерывный и беспорядочный огонь цели не достигает; всякая оборона должна немедленно сопровождаться атакой; быстрота принятия решения в бою — верный залог успеха.
Таким образом, успех боя двухместного самолета с истребителями противника всецело зависел от профессиональной подготовки как летчика, так и наблюдателя, обеспечивавшего защиту аппарата от нападения сзади. Мастерство двух членов экипажа сливалось воедино. Это был коллектив единомышленников-бойцов. Надо сказать, что на боевом счету наблюдателей было немало сбитых самолетов противника, их имена постоянно встречались в списках награжденных за победы в воздухе. Вместе с Петрожицким летал наблюдатель Петров Леонид Дмитриевич, награжденный орденом Красного Знамени, участник воздушных боев, известный тем, что первым разработал и применил способ бомбометания с пикирования.
…Приказ Реввоенсовета Республики № 233 по личному составу армии от 20 сентября 1919 года о награждении наиболее отличившихся красных летчиков был достаточно объемным. В нем много места отводилось описанию подвига заместителя начальника авиации Южного фронта И. И. Петрожицкого.
17 августа 1919 года после прорыва больших сил неприятельской конницы у г. Новохоперска штаб предложил ему вызвать из подчиненных ему летчиков наиболее опытных для производства срочной разведки. Тов. Петрожицкий вызвался выполнить задание сам. В его распоряжении имелся только устаревший «вуазен», ремонт которого после полученных повреждений еще не закончился. Быстро доведенный механиками до рабочего состояния самолет был поднят в воздух в исключительно неблагоприятных условиях: шел дождь, темные облака прижимали разведчика к земле. Проявив исключительно высокие профессиональные качества и мужество, летчик после трех часов полета с барахлившим мотором отыскал цель. Самолет несколько раз обстреливался с земли, и все же необходимые данные о расположении и составе сил неприятеля были собраны.
На обратном пути «чихавший» мотор отказал полностью. Летчик произвел вынужденную посадку у линии железной дороги, устранил неисправность и взлетел на глазах у приближающегося к месту приземления кавалерийского отряда противника. Во время ружейного обстрела летевшего самолета И. Петрожицкий был ранен в руку, но усилием воли закончил сложный и ответственный полет.
Спустя восемь дней, 25 августа 1919 года, Иван Иосифович получил задание установить, как далеко продвинулась конница генерала Мамонтова и взят ли противником город Тамбов. На этот раз для полета был позаимствован в 48-м авиаотряде «Фарман-ХХХ», роль наблюдателя вызвался выполнять начальник штаба авиации Южного фронта Н. Е. Жигалов.
Раненая рука еще не зажила, пришлось привязать ее к рукоятке управления самолетом. На борт самолета были взяты четыре десятифунтовые бомбы. Мотор работал в воздухе без перебоев, и разведчики без особых приключений долетели до Тамбова. Они установили, что город занят белыми и от него в северном направлении движутся две колонны конницы, а отдельный отряд сосредоточился у перегона железной дороги Козлов — Ряжск с очевидным намерением перерезать его. Наземная обстановка оказалась сложной, поэтому решили разведать и район к югу от Тамбова, несмотря на малый остаток горючего.
После преодоления примерно 30 километров пути в глубокой балке был обнаружен отряд белоказаков численностью 150 сабель и с одним орудием, а затем четырехорудийная батарея, которая обстреливала наш бронепоезд. Летчик перевел самолет на снижение, а наблюдатель сбросил на батарею две бомбы, заставив ее замолчать. Дальнейший полет был уже рискованным, горючее кончалось. На обратном пути наблюдатель заметил подходившую к станции Кочетовка колонну белой кавалерии. Но там стоял эшелон с самолетами нашего 48-го отряда, и личный состав его, очевидно, не подозревал о приближении неприятеля. «Фарман» приземлился у самой станции: было необходимо предупредить товарищей об опасности.
Дальнейшие события развивались с предельной быстротой. В момент посадки эшелон тронулся и ушел. Летчики остались одни на узкой площадке. Для взлета надо было развернуться на 180°, но рядом разорвался сначала один, а затем и другой снаряд, осыпав самолет осколками и комьями земли. Стреляли с удаления не более 400 м. Жигалов открыл ответный огонь из пулемета и загнал прислугу орудия за щит. Обстрел на время прекратился, летчик старался раненой рукой повернуть ручку запуска мотора, но это ему не удавалось. Патроны у Жигалова кончались, но тут к самолету неожиданно подъехала легковая машина, которую вел комиссар авиации фронта И. К. Кириллов. Оказалось, что он остался с небольшим отрядом для прикрытия отходившего эшелона и поспешил на помощь экипажу «фармана» с двумя мотористами.
Под защитой пулеметного огня мотор удалось завести, самолет развернулся и взлетел, но в воздухе летчик заметил, что рядом с автомашиной комиссара рвутся снаряды. Тогда он направил «фарман» на стрелявшее орудие, а наблюдатель сбросил оставшиеся бомбы. Огонь прекратился, машина комиссара отъехала на безопасное расстояние и последовала к своим…
Аэродрома в Козлове, где располагался штаб Южного фронта, не было. И. Петрожицкий, чтобы ускорить доставку важных сведений, решил сесть на ближайшую of штаба площадь, но на планировании заметил густую сеть телефонных проводов. Лишь резким маневром ему удалось избежать столкновения и посадить самолет. Наблюдатель при внезапном «кивке» машины ударился о рукоятку турельного пулемета и разбил лицо. Его доставили в медпункт, а летчик поспешил в штаб и доложил командующему фронтом разведывательные данные. Учитывая надвигавшуюся опасность, штаб немедленно эвакуировали. Вместе с И. Петрожицким начальник авиации фронта Сергеев представил к награде Кириллова и Жигалова (приказы о награждении № 376 и 342 соответственно).
Осенью 1920 года белые войска Врангеля наступали вдоль побережья Азовского моря в направлении на Таганрог. Штаб Кавказского фронта находился в Ростове-на-Дону, а его армии — далеко на юге. Создалась угроза захвата города противником, на помощь которому спешила по морю эскадра кораблей. Началась подготовка эвакуации красных из Ростова и Таганрога. Иван Иосифович предложил командующему фронтом В. М. Гиттису собрать сводный отряд из летчиков-добровольцев и нанести бомбовый удар с воздуха по врангелевским кораблям. Предложение было принято, и в распоряжение Петрожицкого поступили все исправные самолеты 9-й армии. Набралось 10 экипажей, готовых выполнить задание.
Утром 6 октября наблюдатель Петров обнаружил войска белых в 40 километрах от Таганрога, а их корабли недалеко от берега. Эскадра состояла из трех миноносцев, трех канонерских лодок и двух пароходов, буксировавших баржи с тяжелыми орудиями, а также несколько мелких судов. В соответствии с составленным планом полета разнотипные самолеты взлетали поочередно, а сбор в смешанную группу произвели над целью. Ориентируясь по ведущему, летчики нанесли сосредоточенный удар, сбросив 56 бомб. Строй кораблей нарушился, некоторые получили повреждения, остальные стали отходить от берега.
На следующее утро командование предложило повторить налет. Но поднялся сильный порывистый ветер, и три самолета, находившиеся в ветхом состоянии, не смогли принять участие в бомбардировке. Осталась семерка. Ее опять повел к цели И. Петрожицкий. Мотор его старенького «фармана» не тянул и капризничал, но все же он довел все экипажи к объекту удара. Один из трехтрубных миноносцев, отделившись от остальных кораблей, двигался вдоль берега. Летчик перевел «фарман» на планирование и на высоте 600 метров по команде наблюдателя Бартоша сбросил бомбу, угодившую в палубу миноносца. Остальные корабли врангелевской эскадры были атакованы другими экипажами группы и поспешно стали удаляться в сторону Мариуполя.
Красные летчики сбросили по морским целям 50 бомб общим весом более 35 пудов и нанесли противнику ощутимый урон. Собравшись в группу, самолеты взяли курс на аэродром, но «фарман» Петрожицкого отстал. Мотор остановился совсем, и летчик произвел посадку в поле. Осмотрев самолет, экипаж обнаружил в крыльях и в гондоле пробоины от снарядов, которые были получены после интенсивного зенитного обстрела с кораблей. С помощью прибывшей ремонтной бригады машину удалось восстановить, и вскоре командир снова был в кругу боевых товарищей — участников успешной бомбардировки морских объектов противника.
Для Ивана Иосифовича гражданская война продолжалась долго. После разгрома Врангеля и освобождения Крыма он был назначен начальником авиации Северо-Кавказского фронта. Авиация, подчиненная ему, действовала уже в необычных условиях «очаговой» войны без линии фронта. Летчики, непрерывно осуществляя разведку с предельным напряжением сил, вскрывали районы сосредоточения контрреволюционных банд. Наземные войска, получив сведения о противнике, выдвигались из своих гарнизонов для их подавления. При этом отдельные части теряли связь с полевым штабом и другими частями. Единственным средством, обеспечивавшим руководство операциями, являлись в этой обстановке самолеты армейских авиаотрядов, доставлявшие приказы и информацию каждые два-три часа. Донесения сбрасывались с воздуха прямо в расположение штаба. После того как очаг сопротивления блокировался, авиация переключалась на ударные действия: самолеты брали на борт бомбы и сбрасывали их в расположение противника. Иван Иосифович не только руководил авиаотрядами, выполнявшими разведку, связь и поддержку, но и продолжал выполнять различные боевые задания лично, показывая пример мужества и мастерства.
Приказом Реввоенсовета СССР № 446 от 7 июля 1926 года И. Петрожицкий награждается вторым орденом Красного Знамени «за ряд отличий летом 1925 года при проведении крупных операций по ликвидации контрреволюционных сил и бандитского движения».
Таким был один из героев первой мировой и гражданской войн: командир-организатор, летчик, разведчик, истребитель, бомбардировщик.